Я не знаю, насколько Кашин в данном случае искренен, и, главное, последователен. Он все же как-то чересчур сильно мечется, по моим наблюдениям. Но лично я всю жизнь именно с этим самым условным Бирюлевым себя и ассоциировал. Я в рабочем районе вырос. И мои соседи, одноклассники, детские и подостковые приятели и недруги во дворе - были из этого самого "Бирюлева". Я, безусловно, был часть этого. Другое дело, что понимая некоторую свою чуждость ему. Но чуждость не как представителя некоего другого - более лучшего и родного сообщества, а индивидуальную чуждость. Это совсем другое. Поступив на московский Физтех, обнаружил там не какое-то другое общество, а лучшую - более интеллектуальную, целеустремленную, гуманную - но часть этого самого Бирюлева, выходцев из него, хорошо помнящих свои корни, и от этих корней вовсе не оторвавшихся. В 90-е, когда у "приличной" московской публики вошло в моду искать инородческие корни и стало хорошим тоном презрительно отзываться о русских как о народе, я чувствовал страшный дискомфорт. И до сих пор пребываю в том же представлении о своем месте в мире.
То есть, еще раз - Кашин, может быть, еще три раза отречется от своих слов. Может быть, даже петух три раза кукарекнуть не успеет. Но сейчас я очень хорошо понимаю, что он имеет в виду. Потому что сам давно так думаю. Всю жизнь практически. И дело тут не в погроме вовсе. Он не погром поддерживает этой статьей. А говорит о том, что эти погромщики ему ближе, чем те, кто их сейчас - со стороны, из другого мира, сообщества - клеймит.
no subject
Я не знаю, насколько Кашин в данном случае искренен, и, главное, последователен. Он все же как-то чересчур сильно мечется, по моим наблюдениям.
Но лично я всю жизнь именно с этим самым условным Бирюлевым себя и ассоциировал. Я в рабочем районе вырос. И мои соседи, одноклассники, детские и подостковые приятели и недруги во дворе - были из этого самого "Бирюлева". Я, безусловно, был часть этого. Другое дело, что понимая некоторую свою чуждость ему. Но чуждость не как представителя некоего другого - более лучшего и родного сообщества, а индивидуальную чуждость. Это совсем другое.
Поступив на московский Физтех, обнаружил там не какое-то другое общество, а лучшую - более интеллектуальную, целеустремленную, гуманную - но часть этого самого Бирюлева, выходцев из него, хорошо помнящих свои корни, и от этих корней вовсе не оторвавшихся.
В 90-е, когда у "приличной" московской публики вошло в моду искать инородческие корни и стало хорошим тоном презрительно отзываться о русских как о народе, я чувствовал страшный дискомфорт.
И до сих пор пребываю в том же представлении о своем месте в мире.
То есть, еще раз - Кашин, может быть, еще три раза отречется от своих слов. Может быть, даже петух три раза кукарекнуть не успеет.
Но сейчас я очень хорошо понимаю, что он имеет в виду. Потому что сам давно так думаю. Всю жизнь практически.
И дело тут не в погроме вовсе. Он не погром поддерживает этой статьей. А говорит о том, что эти погромщики ему ближе, чем те, кто их сейчас - со стороны, из другого мира, сообщества - клеймит.