— Надя, вы чувствуете здесь какой-то прессинг в колонии?

— Да нет, я не чувствую прессинга. Я чувствую прессинг со стороны российского государства, но со стороны именно колонии я не чувствую.
...
— А то, что обычно называется «пропиской» на зоне… Говорят, что это всегда очень болезненно происходит.

— Я как-то не чувствую никаких особенных попыток испытать себя.
...
— А еда?

— С едой всё в порядке.

— То есть нормальная еда?

— Ну да, здесь вполне сносная еда, ее можно есть, и с вами ничего не случится.

— Надя, нарушений у вас за это время никаких не было?

— В колонии не было.
...
— А какой ваша зарплата была за последний месяц?

— За последний месяц у меня было 350 рублей.
— Но это, по-моему, очень мало.

— Ну не знаю, может быть. Но тут происходят вычеты еще на коммунальные услуги, на еду, на одежду. У новеньких, как правило, всегда зарплата небольшая, потому что за всю эту форму также происходят вычеты.
...
— Говорят, якобы на плац могут выгонять…

— Мне тоже рассказывали, но, поскольку при мне не выгоняли, я не могу говорить о том, что это…

— А песни поете, когда в строю идете?

— А мы не ходим в строю. То есть мы ходим, просто перемещаемся. Мне говорили, что это было раньше, сейчас уже нет маршей, сейчас это всё убрано.