Послесловие
K этой увлекательной истории из моей жизни.
Меня совершенно не удивили комментарии о том, что я сам и виноват. Я знаком с Интернет-обсуждениями, плюс, вождение машины -- это еще хуже футбола -- специалистов еще больше. Более того, я даже ожидал определенных комментариев от конкретных людей, как тот же Савелий Балалайкин, например.
Что меня несколько удивило, это то, что обсуждение того, что я сам виноват, оказалось практически единственной обсуждаемой темой. Я неоднократно читал в ЖЖ, как какой-нибудь автор пишет, например, "вот черт, подвернул ногу вчера" или там "простудился". И хор комментаторов ему пишет, что поправляйтесь, Василий Петрович, мне, например, от подвернутой ноги помогает настой чего-то, и т.п. Хотя как раз Василий Петрович в своей подвернутой ноге виновен исключительно сам.
Я же пишу, что не так давно чуть не помер скоропостижно, а мне хор комментаторов отвечает: "если бы тебя судили, клоуна, то на признание невиновности в собственной смерти у тебя не было бы шансов." Утрирую немного, но не сильно.
Конечно, многие скажут, что в том, что у меня такие комментарии, я тоже сам виноват... Но, все равно, хотелось бы больше нежности и душевного тепла.
Хотеться-то хотелось бы, но рассчитывать на это не приходится, и я, в общем, и не рассчитывал. Но я рассчитывал, что будет хоть какое-то обсуждение ситуации с обращением в полицию.
Независимо от того был ли я прав с этической, практической, формальной и психологической точек зрения, перестраиваясь в левый ряд, этот паренек сознательно создал смертельно опасную ситуацию на дороге. Мне казалось -- поэтому я и позвонил в полицию -- что он представляет серьезную угрозу для public safety, или как это называется.
Наверное, одних моих показаний даже для того, чтобы его оштрафавать, было недостаточно. Но полиция могла, по крайней мере, поговорить с ним, спросить, как он оценивает происшедшее. Я думаю, даже это могло иметь позитивный эффект. Полиция, однако, не проявила вообще никакого интереса.
Если бы я, скажем, позвонил в полицию и сообщил, что такой-то мой знакомый в разговоре упомянул, что думает, как застрелить президента... Мне кажется, что это бы полицию заинтересовало, хотя вероятность, что этот гипотетический знакомый, действительно, убьет кого-то куда ведь меньше, чем вероятность, что кого-то убьет этот паренек.
Меня совершенно не удивили комментарии о том, что я сам и виноват. Я знаком с Интернет-обсуждениями, плюс, вождение машины -- это еще хуже футбола -- специалистов еще больше. Более того, я даже ожидал определенных комментариев от конкретных людей, как тот же Савелий Балалайкин, например.
Что меня несколько удивило, это то, что обсуждение того, что я сам виноват, оказалось практически единственной обсуждаемой темой. Я неоднократно читал в ЖЖ, как какой-нибудь автор пишет, например, "вот черт, подвернул ногу вчера" или там "простудился". И хор комментаторов ему пишет, что поправляйтесь, Василий Петрович, мне, например, от подвернутой ноги помогает настой чего-то, и т.п. Хотя как раз Василий Петрович в своей подвернутой ноге виновен исключительно сам.
Я же пишу, что не так давно чуть не помер скоропостижно, а мне хор комментаторов отвечает: "если бы тебя судили, клоуна, то на признание невиновности в собственной смерти у тебя не было бы шансов." Утрирую немного, но не сильно.
Конечно, многие скажут, что в том, что у меня такие комментарии, я тоже сам виноват... Но, все равно, хотелось бы больше нежности и душевного тепла.
Хотеться-то хотелось бы, но рассчитывать на это не приходится, и я, в общем, и не рассчитывал. Но я рассчитывал, что будет хоть какое-то обсуждение ситуации с обращением в полицию.
Независимо от того был ли я прав с этической, практической, формальной и психологической точек зрения, перестраиваясь в левый ряд, этот паренек сознательно создал смертельно опасную ситуацию на дороге. Мне казалось -- поэтому я и позвонил в полицию -- что он представляет серьезную угрозу для public safety, или как это называется.
Наверное, одних моих показаний даже для того, чтобы его оштрафавать, было недостаточно. Но полиция могла, по крайней мере, поговорить с ним, спросить, как он оценивает происшедшее. Я думаю, даже это могло иметь позитивный эффект. Полиция, однако, не проявила вообще никакого интереса.
Если бы я, скажем, позвонил в полицию и сообщил, что такой-то мой знакомый в разговоре упомянул, что думает, как застрелить президента... Мне кажется, что это бы полицию заинтересовало, хотя вероятность, что этот гипотетический знакомый, действительно, убьет кого-то куда ведь меньше, чем вероятность, что кого-то убьет этот паренек.
