ЖЖ-пользователи сходят с ума

Как-то очень массово.

dolboeb делится с читателями последними новостями:

Самосуд

В Питере наваляли «жемчужному прапорщику».
А в Москве проломили череп бомбиле, избившему беременную сотрудницу «Евросети».
Бомбила умер, а прапорщик — ещё нет.
Даже тут не существует, Постум, правил.

Все комментаторы, кроме меня, на данный момент одобряют идею самосуда в принципе. Есть правда некоторые расхождения относительно "приговора".

К примеру:

Но тот. кто убил бомбилу - взял на себя грех. на мой взгляд (сейчас многие будут смеяться) но сломать ему руку или ногу со словами - а вот тебе за ребенка - подействовало бы лучше.

Сломанная рука на "бомбилу" подействовала бы лучше, чем смерть. Интересное мнение довольно.

С одной стороны, многие из одобряющих это убийство и нападение -- это те же, мягко говоря, люди, которые прославляли российского дядечку, "отомстившего" швейцарскому диспетчеру. Но я уверен, что не все.

С другой стороны, наверняка, многие скажут, что до такой потери человеческого облика эту публику довело родное государство, и это государство, на самом деле, во всем виновато. Но это совсем ерунда.

Это я удачно выступил

про самосуд. Вообще никто со мной не согласился! При том, что комментариев больше ста. Даже и не помню когда еще такое было.

В связи с этим предлагаю Вашему вниманию очередной отрывок из "2666". Как раз речь про самосуд. Caciques -- это банда такая мексиканская. Члены этой банды очень жестоко убили девушку. А их потом в тюрьме убили другие заключенные. Но не сразу. Конец отрывка выделен мной.

When his lawyer came to see him at noon, Haas told her he had witnessed the killing of the Caciques. The whole cell block was there, said Haas. The guards watched from a kind of skylight on the floor above. They took pictures. No one did anything. The Caciques got reamed. Their assholes were shredded. Are those bad words? asked Haas. Chimal, the leader, was screaming for them to kill him. They splashed him with water five times to wake him up. The executioners stood aside so the guards could take good pictures. They stood aside and moved the spectators aside. I wasn't in the first row. I could see it all because I'm tall. Strange: it didn't turn my stomach. Strange, very strange: I watched all the way to the end. The executioner seemed happy. His name is Ayala. He was helped by another man, an ugly guy who's in my cell, named Farfan. Farfan's lover, Gomez, also took part. I don't know who killed the Caciques they found later in the bathroom, but the first four were killed by Ayala, Farfan, and Gomez, with the help of another six men who held them down. Maybe there were more. Scratch six, make it twelve. And all of us from the cell block who watched the action and didn't do anything. And you think, asked the lawyer, that they don't know all this on the outside? Oh, Klaus, you're so naïve. No, just stupid, said Haas. But if they know, why don't they say anything? Because people are discreet, Klaus, said the lawyer. The reporters too? asked Haas. They're the most discreet of all, said the lawyer. For them, discretion equals money. Discretion is money? asked Haas. Now you're getting it, said the lawyer. Do you know why they killed the Caciques? I don't know, said Haas, all I know is it wasn't a walk in the park. The lawyer laughed. For money, she said. Those animals killed the daughter of a man with money. Everything else is beside the point. Just babble, said the lawyer.